Мэри Шелли. Английская писательница
Мэри Шелли (англ. Mary Shelley; урождённая Мэри Уолстонкрафт Годвин, англ. Mary Wollstonecraft Godwin) (30 августа 1797, Лондон — 1 февраля 1851, Лондон) — английская писательница.
Известна как жена поэта-романтика Перси Шелли и как автор книги «Франкенштейн, или Современный Прометей».
Мэри Шелли была дочерью философа и писателя Уильяма Годвина и Мэри Уолстонкрафт – романистки, страстной защитницы женских прав.
Мэри Шелли
Мэри Шелли с писателем и философом Годвином поборница женского равноправия впервые встретилась еще в молодости. Знакомство продолжилось годы спустя. Годвин давно разменял пятый десяток, Мэри Уолстонкрафт приближалась к своему сорокалетию, когда они решили зажить по-семейному. Правда, в соответствии со своими взглядами на независимость поселились в разных домах, что давало приятную возможность обмениваться письмами по поводу и без, ходить друг к другу на свидания.
Но эта своеобразная идиллия длилась недолго: 30 августа 1797 года Мэри родила дочь, а 10 сентября из-за общего заражения крови умерла. Новорожденная Мэри, как, впрочем, и двухлетняя Фанни – дочь покойной от ее предыдущей связи, так никогда и не узнали материнской ласки и любви. Понимая, что одному с воспитанием таких малюток не справиться, Годвин вскоре женился на своей соседке миссис Клермон, вдове средних лет с двумя маленькими детьми, которая уже в законном браке подарила мужу сына.
Ради заработка Годвину пришлось взяться за составление и издание, под чужим именем, школьных пособий и книг для детского чтения. В его доме царила нужда и, как вспоминала впоследствии Мэри, было принято не говорить о еде. Мачеха с трудом управлялась с хозяйством и большой беспокойной семьей. Родная дочь миссис Годвин, Клер, ровесница Мэри, – одаренная, но взбалмошная девушка, мечтала о сцене. А замкнутая, тихая Фанни покончила с собой в двадцать два года, чтобы никому не быть в тягость, как написала она в своей предсмертной записке.
Вокруг занимавшегося издательской деятельностью Годвина всегда роился кружок людей литературно-поэтического склада. В основном это были его ровесники, поэтому понятно, какое впечатление произвел на юную Мэри молодой, изящный и красивый Перси Биши Шелли – яркий полемист и блестящий рассказчик. Вполне естественно, что она влюбилась, хотя в их дом поэт приходил, как правило, с женой. Впрочем, еще до первой встречи с Мэри его семейная лодка дала значительную течь...
Шестнадцатилетняя Мэри – бледная и хрупкая, тоненькая блондинка с пристальным взглядом темных глаз, встречалась с возлюбленным у могилы матери (сочинения Мэри Уолстонкрафт, ее портрет и последнее пристанище на кладбище церкви св. Панкратия были для Мэри святынями).
Как и полагается по правилам романтического жанра, влюбленные решили бежать. Стать законной супругой возлюбленного Мэри не могла, так как Перси уже был женат. В свое время хорошенькая дочь трактирщика, подружившаяся с его младшими сестрами, шестнадцатилетней убежала с ним из дома и стала его женой... Теперь настала очередь Мэри Годвин покинуть родительский дом ради прекрасного Перси. За ней увязалась сводная сестра Клер – особа истеричная, склонная к авантюрам и всяческого рода рискованным предприятиям.
Навязчивое общество Клер доставляло молодой паре немало неудобств. Во время путешествия влюбленные практически не имели возможности побыть наедине. И лишь очень редко в их общем дневнике можно отыскать такие умиротворенные строки: «Мэри и Шелли три часа гуляли вдвоем».
Мэри и Шелли могли до утра беседовать у камина о чем-нибудь таинственном и потустороннем. Устав слушать «страшное», Клер уходила к себе, но одна долго находиться не могла, снова возвращалась, начинала приставать к Шелли с дурацкими вопросами. И обычно все завершалось истерическим припадком с катанием по полу. Волей-неволей приходилось переключаться на несчастную родственницу и «нянчиться» с ней оставшуюся часть ночи.
В дни памятного путешествия Мэри принялась писать повесть под красноречивым названием «Ненависть», которая, правда, осталась неоконченной, но, как отмечается в дневнике, «доставила Шелли живейшее удовольствие».
На долю юной Мэри выпали немалые потрясения. Побег с женатым мужчиной, да еще вместе с сестрой, не остался без внимания злоречивого общества. Поговаривали даже, что обнищавший отец просто-напросто... продал девушек развратному поэту.
Законную свою жену, Гарриет, которая к тому же ждала второго ребенка, Шелли просил поселиться рядом с ним и «дружить»: сообща читать философов, растить детей... Говорят, Мэри поддерживала эту идею. «Человек, которого я когда-то любила, умер. А это – вампир!» – признавалась Гарриет подруге.
Высший лондонский свет по-прежнему оставался закрытым для Мэри и ее возлюбленного, а кредиторы не оставляли их в покое. В то время как Шелли метался по городу, скрываясь от ареста за долги и стараясь сделать новый заем, беременная Мэри ютилась в жалких меблированных комнатах, обмениваясь с мужем отчаянными записками. Немудрено, что девочка, ее первый ребенок, родилась недоношенной и вскоре умерла...
В декабре 1817 года в лондонском Гайд-парке нашли труп утопившейся Гарриет Шелли. Мэри уже готовилась принять в свой дом ее осиротевших детей, но канцлерский суд отказал Шелли в его ходатайстве, оставив детей у чужих людей. Потрясенный этой несправедливостью и боясь, что у него отнимут и детей, рожденных Мэри, Шелли окончательно переселился с семьей в Италию. Однако здесь один за другим от болезней погибли их дети. Отчаяние Мэри было беспредельным. Спасло ее только рождение четвертого ребенка, сына, Перси Флоренса.
Мэри стала законной женой любимого человека, но жизнь их не сделалась от этого легче. Молодую миссис Шелли тревожила судьба сводной сестры: еще в 1816-м Клер, тщетно добиваясь приема в труппу театра «Друри-Лейн», познакомилась с Байроном, который являлся членом Театрального комитета. Атаковав поэта пылкими письмами, она вскоре стала его любовницей. Их роман продолжался и в Швейцарии, куда Клер приехала вместе с ничего не подозревавшими Шелли и Мэри. По соседству «оказался» лорд Байрон, и вскоре по Лондону прошел слух, что знаменитый создатель «Чайльд-Гарольда» и его приятель Шелли состоят в связи сразу с двумя сестрами Годвин.
Вскоре у Клер родилась девочка от Байрона. Заботы об этом ребенке легли на плечи Мэри. Чтобы уберечь репутацию Клер, рождение Аллегры Байрон окружили тайной. В ожидании помощи от поэта Мэри впоследствии растила девочку вместе со своим маленьким сыном.
Связь Байрона с Клер имела весьма трагическое завершение – впрочем, как и все, чего он касался в своей жизни. Самонадеянно решив, что сам воспитает ребенка, он забрал девочку у матери и заботливой четы Шелли и поместил ее в холодный, суровый монастырь. Прелестная девочка, к которой Шелли и Мэри привязались как к родной, стала предметом ожесточенных раздоров между Байроном и Клер. Мольбы матери, обращенные к поэту, остались без ответа и не вызвали ничего, кроме презрения, к этой «падшей женщине», родившей дитя без брака. Бедная малютка умерла пятилетней.
Именно в «байроновский» период в голове Мэри возник замысел «Франкенштейна». «Надо ли удивляться тому, что, работая над «Франкенштейном», Мэри Шелли в свои девятнадцать лет уже могла найти в собственном жизненном опыте достаточно красок для изображения тоски, ужаса, отчаяния и скорби, образующих мрачный психологический колорит этой романтической повести?» – подчеркивают литературоведы.
Вся компания была вынуждена сидеть дома – шел дождь, лодочные прогулки по живописному озеру пришлось отложить. Заскучавший лорд Байрон предложил друзьям развлечься: пусть каждый сочинит страшную историю, а потом расскажет ее окружающим.
Однажды Мэри услышала, как ее возлюбленный обсуждает с Байроном исследования доктора Дарвина – прадеда великого ученого. Этот врач якобы проводил эксперименты по созданию искусственной жизни. Ночью молодой женщине приснился жуткий сон – оживленный с помощью науки труп. Тема для страшного рассказа была найдена...
Так появился на свет роман «Франкенштейн, или Современный Прометей» – самое известное ее произведение. Имя главного героя в романе принадлежит вовсе не страшилищу, которого оживил человек, а ученому, создавшему фантастического монстра – символ зла и разрушения. Чудовище преследует своего создателя и постепенно истребляет его семью, преисполнившись мстительным чувством за то, что, вдохнув в него жизнь, его не наделили человеческой душой...
Мэри отдавала дань сочинительству уже давно.
«Я марала бумагу еще в детские годы, – признавалась она, – и любимым моим развлечением было «писать разные истории»... Мой муж с самого начала очень желал, чтобы я оказалась достойной дочерью своих родителей и вписала свое имя на страницы литературной славы. Он постоянно побуждал меня искать литературной известности... Переезды, и семейные заботы заполняли все мое время; литературные занятия сводились для меня к чтению и к драгоценному для меня общению с его несравненно более развитым умом».
Сам Шелли признавался:
«Как глубоко я ощущал собственную незначительность, с какой готовностью признал, что уступаю ей в оригинальности, в подлинном благородстве и величии ума».
В ту пору, когда книга «Франкенштейн, или Современный Прометей» увидела свет, Мэри едва исполнилось двадцать. («Считаю, что это удивительное произведение для девочки девятнадцати лет», – высказал свое мнение Байрон.)
Летом 1822 года судьба нанесла Мэри свой самый жестокий удар. Яхта, в которой Шелли с двумя спутниками возвращался домой из Ливорно, была застигнута внезапным шквалом; тела погибших нашли лишь через несколько дней. Тело Шелли было сожжено на костре, на берегу моря в присутствии Байрона и нескольких друзей. Останки поэта захоронены в Риме.
«Восемь лет, которые я провела с ним, – писала Мэри через месяц после смерти мужа, – значили больше, чем обычный полный срок человеческого существования».
Все ее заботы были отданы теперь сыну, маленькому Перси Флоренсу. Начались многолетние конфликты с сэром Тимоти Шелли. Суровый отец поэта, назначивший внуку скудное содержание, запретил безутешной Мэри что-либо писать о муже, издавать его рукописи и вообще пользоваться его именем. В противном случае грозился отнять сына – единственное, что у нее осталось... Когда писательница рискнула нарушить этот запрет, опубликовав «Посмертные стихотворения» мужа, сэр Тимоти немедленно прекратил выплату денег на содержание внука; большую часть тиража пришлось изъять из продажи.
Отчаявшаяся Мэри искала средства к существованию. «Пока все обстоятельства не разъяснятся, я буду вашим банкиром», – заверил ее Байрон, всегда великодушный в своих намерениях, но не в поступках. Сей благой порыв, как и следовало ожидать, разделил судьбу многих ему подобных.
Чтобы дать сыну достойное образование, Мэри Шелли неустанно зарабатывала на жизнь литературным трудом: занималась редактурой, компилировала биографические очерки об иностранных писателях, переводила, рецензировала, чаще всего анонимно. На титульных листах ее романов значилось вместо фамилии: «Автор «Франкенштейна».
Маленький Перси рос пассивным ребенком, никак не выказывая отцовской «гениальности», на проявление которой надеялась Мэри. После завершения учебы он ринулся было в политику, но скоро понял, что дело это не его. В 1844 году скончался сэр Тимоти, и семья Мэри освободилась от гнета денежных забот. Двадцатипятилетний Перси, женившись на молодой вдове Джейн Сент-Джон, решил заняться обустройством доставшихся в наследство разоренных имений. У Мэри с невесткой сложились просто идеальные отношения. Они всюду ездили втроем. И лишь внезапно сваливавшаяся как гром среди ясного неба сестрица Клер вносила уже чуть подзабытый хаос и сумятицу в их размеренную жизнь. После очередного, особенно щедрого на истерические выходки визита ее попросили больше не трудиться приезжать. «Она с двухлетнего возраста отравляет мое существование», – доверительно признавалась Мэри своей невестке.
Разбитая параличом, Мэри Шелли ушла из жизни на пятьдесят четвертом году. В последний период она готовила к печати биографию мужа и его произведения, просто наслаждалась уютным спокойным существованием рядом с сыном и невесткой, которые преданно за ней ухаживали и были рядом до конца.
История «автоматического человека» Франкенштейна, обладающего огромной и вместе с тем слепой разрушительной силой, стала особенно популярной в XX веке – веке технических и прочих революций. На волнующую человечество тему появились десятки художественных и мультипликационных фильмов, спектаклей, рок-опер. Смельчаки от литературы ринулись «дописывать» продолжение знаменитого романа. Но гениальность леди, создавшей монстра, так и осталась для них непокоренной высотой...